И кресло ему помогало летать - Артем Патрикеев

– Спасибо. – Мишка благодарно улыбнулся, подкатил поближе и тоже стал гладить щенка.

А сам щенок даже и не думал ни о чем волноваться. Он лишь сонно приоткрыл глаза, когда его переносили на кровать, а затем вновь засопел, так и оставшись лежать клубочком.

– Забавно, вот как можно быть таким доверчивым? – спросил через несколько минут Мишка.

– А ты бы не доверял тем, кто тебя домой привел, помыл, покормил, спать уложил и всё такое?

– Наверное, доверял бы, но, с другой стороны, в человеческом смысле это было бы как-то подозрительно. Хотя в собачьем, думаю, это вполне нормально.

– Тем более что он еще совсем маленький. А все малыши, как ты знаешь, очень доверчивы.

– Это да… – завершил этот диалог Мишка.

Они погладили щенка еще несколько минут, после чего решили оставить его в покое и перебрались к компьютеру. Мишка поставил новый квест, и ребята решили пройти его на пару. Причем играли по очереди: мозгами ребята шевелили совместно, а вот руками сначала работал Мишка – управляя мышкой и щелкая по предметам, затем, через полчаса, за дело взялся Пашка. В четверо глаз игра проходилась в четыре раза быстрее (а может быть, ребятам просто так казалось, да они никуда и не торопились, им была интересна сама деятельность).

Они успели продвинуться довольно далеко в игре, когда послышался звук открывающейся двери. Мишка похолодел – наступал самый страшный момент, так сказать, момент истины.

– Привет! Всё играетесь?

Мама мельком заглянула к ребятам и пошла дальше. Мишка в это время по второму разу засел за мышку и тут же замер. Когда же мама прошла дальше, то резко выдохнул.

– Вздыхай, не вздыхай, а сказать придется, – сообщил Пашка. Он, конечно, переживал за своего друга, но ему все же было легче. Сам он животных любил, но даже никогда не думал о том, чтобы кого-то завести у себя дома. Как Пашка считал, ему «и так развлечений хватало».

– Пойду говорить, – решился Мишка и отъехал от компьютера, даже не сохранив игру. Пашка исправил этот недостаток и пошел следом.

– Мам, слушай… – Мишка не знал, как начать, но понимал, что надо что-то говорить, и желательно по делу. Мама в это время уже была на кухне и готовилась к тому, чтобы готовить ужин. – Ты… это… знаешь…

– Пока не знаю, но, думаю, ты мне сейчас скажешь, – шутливо сказала она, отворачиваясь от рабочего стола, впрочем, она поняла, что Мишка в чём-то нашкодил.

– Ну, в общем, как бы, понимаешь, я случайно вышел гулять, а тут это… того… и получилось… как бы немного не совсем, чтобы так, но вот, понимаешь…

– Пока не очень понимаю. – Мама правда старалась понять, что же такое случилось. Она не очень беспокоилась, так как видела, что с ее ребенком все в порядке, коляска также в норме, дома ничего не сгорело и никого не затопило, поэтому ничего особо серьезного она не боялась. Но понять все же хотелось, что же до нее пытался донести сын.

– Я хотел сказать, что это ведь если так получилось, то куда же деваться?

– От чего или кого деваться? – снова не поняла непонятливая мама.

– Мы тут собачку принесли, – вмешался Пашка.

– Хм-м, – хмыкнула мама. – И где вы ее взяли?

– Это маленький щеночек, он у нашего дома брошенный лежал. Он сам ко мне подошел, – стал пояснять Мишка.

– А ты его даже и не звал совсем? – улыбнулась мама.

– Ну разве что пару раз.

– Понятно.

– Пойдем, я тебе его покажу!

Пашка посторонился, пропуская друга, а Мишка, немного нервно дергая колеса, покатил в свою комнату.

Когда все зашли в комнату, то увидели, что щенок уже проснулся и теперь ходит по кровати, пытаясь спуститься вниз. Вот только щенку казалось, что он находится слишком высоко.

– Барбосик! Осторожно! Подожди! – закричал Мишка и еще быстрее покатил вперед, врезался подножками в кровать и остановился. Затем наклонился и взял щенка на руки. Только потом повернулся к маме. – Вот, видишь… Видишь, какой он хорошенький.

Мама подошла и потрепала щенка по голове.

– С тем, что он хорошенький, никто спорить не собирается. Но мы с тобой, по-моему, обсуждали, почему нам не очень удобно заводить собаку.

– Я все помню, но тут так само получилось.

– Понятно. – Мама с сомнением смотрела на щенка и думала.

Пашка молчал, понимая, что в этот разговор ему лучше не лезть.

Наконец мама приняла решение.

– Ладно, оставляй его пока что, а там посмотрим, как ты будешь с ним справляться. Вы…

Мишка ее перебил:

– Мы его помыли.

– А чем вытирали?

– Тряпкой… половой… – смутился Мишка.

Мама улыбнулась и вышла. Мишка посмотрел на Пашку. Тот подмигнул ему, как бы поддерживая. Щенок стал шебаршиться на руках, ему уже становилось скучно, хотелось походить, поиграть, подвигаться. Мишка стал его удерживать, но тут вернулась мама.

– Эта тряпка будет для того, чтобы вытирать щенка, – показала она ярко-красную большую тряпку. – А вот это половичок для него.

Половичок был без особых изысков – сам по себе серый, с синей окантовкой.

– Спасибо.

Мишка протянул руки к маме. Та обняла его, затем передала Пашке половичок и вышла.

– Куда будем класть? – поинтересовался Пашка.

– Вопрос интересный и весьма серьезный, – задумался Мишка.

Впрочем, надолго щенок задуматься ему не дал, он стал вырываться более активно. Мишка осторожно спустил Барбосика на ковер. Щенок сразу начал принюхиваться и бегать по комнате. Делал он это так неуклюже и смешно, что ребята рассмеялись.

– Закрой дверь, пока он не вышел! – крикнул Мишка, когда увидел, что Барбос может выйти из комнаты. – Пусть пока тут привыкает. Лучше будет, если он в моей комнате жить останется, а не начнет по всей квартире бегать.

– Сомневаюсь, что Барбосик не захочет проведать всю квартиру, – засомневался Пашка. – Кстати, давай о месте для щенка все же подумаем.

– Насколько я понимаю, на кровати ему спать нельзя. Так что не будем к этому его приучать. Хотя…

Мишка вспомнил, что на кровати щенка он может легко достать, а вот на полу… Однако сам щенок пока что на кровать залезть и сам не сумеет, мал еще, а вот когда вырастет, тогда и видно будет.

Ребята стали осматривать комнату. Попробуем и мы на нее взглянуть.

Итак, зайдем и остановимся в дверном проеме. Дверь открывается внутрь, так что стена справа от нас пустая, так как ни поставить, ни положить туда чего-нибудь было бы нельзя, а точнее, это было бы непрактично, дверь постоянно об это что-то билась бы. Зато дальше стоял компьютерный стол с выдвижной частью для клавиатуры, местом для дисков, динамиков и принтера. В общем, это был уголок счастья современного мальчишки, да и девчонки тоже. Кроме того, рядом со столом стоял крепкий массивный стул, обычно его использовал Пашка, но иногда и Мишка пересаживался на него со своего кресла, но только делал он это очень редко.

За столом было еще некоторое почти пустое пространство, которое занимало все то, что обычно размещается в детской комнате, – короб и коробочки с игрушками, настольными играми и тому подобное.

Слева, примерно посередине, у самой стены стояла кровать со специальным ортопедическим матрасом и специальной подушкой. Перед кроватью, ближе к двери, стоял ящик для постельного белья, а над ним – книжные полки. За кроватью, ближе к окну, стоял еще один шкаф – с книгами. Мишка книги очень любил, ему нравилось не только их читать, но даже на них смотреть. Глядя на знакомые обложки, он сразу вспоминал, что же под ними находится. Может, и недословный текст, конечно, но общее впечатление от книги, героев, их приключения. Прочитанные книги были для него родными, или лучше сказать – лучшими друзьями. Не такими, естественно, как Пашка, но тоже друзьями. А вот незнакомые книжные обложки давали пищу для воображения. Мишка смотрел на такие обложки и представлял, что же там внутри. Он знал о том, что изображение далеко не всегда соответствует тому, что находится внутри, и это было еще интереснее.

Вот, в общем-то, и всё. Ах да, на полу лежал красный узорчатый ковер, и над кроватью висел почти такой же, только с другим рисунком. В принципе, и над кроватью бы полки повесили, но против такого «повешения» выступил папа. Он вообще не любил, когда что-то тяжелое висит над головой, поэтому нигде ничего такого не висело. «Мало ли что,» – говорил он. – Книжные полки тяжелые. На голову упадут – мало никому не покажется. Впрочем, если не на голову, то тоже будет плохо». Поэтому на стене над кроватью висел ковер, а над ковром – часы, которые громко тикали в темноте. Такому чуду всегда удивлялся Мишка. Ни утром, ни днем, ни вечером он эти часы не слышал, разве что начинал специально прислушиваться, зато стоило выключить свет, как часы начинали стучать очень громко. Однако Мишка уже давно к ним привык, и тиканье ему не мешало, скорее наоборот, он любил его слушать, оно как-то убаюкивало, создавало сонное настроение. «Возможно, это уже рефлекс выработался», – думал он (так он стал думать после одной из серий «Смешариков», где рассказывалось о таком свойстве смешарикового, да и человеческого организма).